Это история о том, как я работал на «фабрике эльфов», и как она функционировала. История, закончившаяся для меня в мае 2023 года, но всплывающая вновь и вновь напоминаниями об ошибках, за которые очень обидно.
Вы, наверное, знаете, что из фонда «Свободная Россия» (FRF) утекли документы. Среди них зарплатная ведомость, в которой есть и мое имя. Дальше молчать уже бессмысленно.
В марте 2022 года я жил в Тбилиси уже три месяца, за это время в эмиграции я потерял 25 килограммов и много нервных клеток. В моем холодильнике были овощи и иногда появлялись яйца. Я брался за любую работу, искал ее и на «Хедхантере», и по внутренним каналам. И тут мне предложили работу — 800 долларов в месяц, нужен только ноутбук. Его я тогда, к слову, одолжил через эмигрантский чат. На вопрос, что делать, мне просто сказали прийти в офис в назначенное время.
В этом офисе – «Фри Раши» – я к тому времени был один раз, на адаптационной встрече для переехавших. Поднявшись на второй этаж, я обнаружил, что в том же кабинете сидит человек 10 с ноутбуками. Мне сказали придумать себе псевдоним и написать его на куске малярного скотча. Я так и сделал — «Гедонист». Скотч полагалось наклеить на себя как бейдж и общаться внутри только по этим никам. Стоит ли говорить, что такая система продержалась недели две.
После вводных по безопасности мне наконец объяснили, в чем будет заключаться работа. Надо писать комментарии. Тогда у меня не закралось даже сомнения, что это может быть неправильно. Идет война, кровопролитная, люди в ВК читают сплошную пропаганду. Казалось, что менять мнение россиян таким образом не просто морально допустимо, но и необходимо.
Когда я приходил, процессы только запускали, и нам сказали, что это будет подработка на два-три месяца. Она была устроена следующим образом: в специальной табличке вы записывались на смены и за смену должны были написать определенное количество комментариев. Лучшие комментарии, которые набрали больше 5 лайков, нам говорили скринить отдельно и складывать в папку «Реакции».
В самом начале система была очень кривая, построенная просто на коленке за 4 дня с начала войны. «Мониторщик» должен был проходить по пабликам ВК и собирать там тематические посты, потом вручную добавлять в табличку со ссылками. «Эльфы» переходили по ссылкам и оставляли комментарии с фейковых аккаунтов. Эффективность таких действий была очень низкой, потому что при такой работе попадать под посты оперативно было практически невозможно.
Примерно через месяц работы меня «повысили», предложили позицию мониторщика взамен девочки, которая не устраивала «эльфов» скоростью работы. Я согласился, потому что там месячный оклад был уже тысяча долларов, а работы было поменьше. На этой позиции я пришел к руководству с идеей автоматизации — я придумал бота в тг, который бы парсил необходимые паблики в режиме реального времени. А уже из тг мы могли бы выбирать подходящие по теме посты, как в новостной ленте, и добавлять их в табличку. Таким образом «эльфы» стали попадать под посты в течение первых 15 минут, а эффективность выросла на порядок.
Позже идея автоматизации увлекла руководство, и практически все автоматизировали. Задача мониторщика в последние месяцы работы сводилась к тому, чтобы просто тыкать на кнопку «добавить пост» и выбирать тему. «Мониторщики» участвовали на правах менеджеров в планерках руководящего состава, поэтому я могу однозначно сказать — нам не спускали никаких методичек. Их писали мы сами после обсуждения на планерках.
Среди нас было много бывших сотрудников Штабов Навального, бывших открыточников, бывших волонтеров избирательных кампаний Максима Каца. Ботоферма в Тбилиси никогда не занималась внутриоппозиционными разборками. Единственная написанная тема, которую я персонально не могу поддерживать, – это комментарии против Собчак. Насколько я знаю, их особо-то никто и не писал. Потому что большая часть «эльфов» над подготовленными райтером комментариями скорее смеялась.
Методичку против Собчак, которую тогда в очередной раз мочил ФБК, написал Борис Золоторевский, бывший глава штаба Навального в Челябинске. За всю жизнь в Тбилиси я не услышал про него ни одного хорошего слова. У него была репутация «начальника-самодура», который мастерски продает начальству чужие заслуги как свои. Поэтому я не думаю, что кто-то этой методичке следовал.
«Эльфы» всегда работали только по ВК. Любые попытки зайти на другие площадки сворачивались за неделю или меньше, потому что требовали непропорционально больше вовлечения. Да и инфраструктура была настроена под VK-API. У нас просто не было ни возможности, ни рациональной необходимости работать с другими площадками. Неудачные попытки были на Ютубе, в «Одноклассниках», в «Яндекс Дзене» и в инстаграме. К другим социальным сетям эльфы никогда не прикасались.
Время шло, и я прикипел к этой работе. Жмешь на кнопки, придумываешь решения по увеличению эффективности, и получаешь примерно 1200 долларов в месяц. Параллельно с нашим тбилисским офисом работал еще офис в Вильнюсе. Что происходило там, я рассказать не могу, потому что никогда в нем не был. В последние месяцы моей работы параллельно с нами в том же тбилисском офисе работала «мемная фабрика», которая занималась тем, что раскидывала картинки. Изначально картинки были частью общей идеи, но со временем от них практически полностью отказались, потому что за это моментально банили аккаунты. Как эту проблему решили на «мемной фабрике», я, честно говоря, не знаю.
Со временем у меня оставалось все меньше идейной приверженности проекту, но все больше финансовой. Мне казалось, что это решение было максимально эффективным способом борьбы с путинской пропагандой в ВК. Только потом я понял, что нельзя оценивать эффективность в отрыве от методов. Оценка этих методов у меня вполне однозначная — так просто нельзя. Кучка энтузиастов в кабинете офиса Free Russia Foundation со временем превратилась в огромную махину пропаганды. Я, безусловно, поучаствовал в развитии этого проекта, и мне очень стыдно. Борясь со злом, мы подарили Владимиру Путину и его пропагандистам возможность говорить «да все так делают». Говорить правду легко и приятно, и давать такую опцию пропаганде просто нельзя.
Я думаю, что самое страшное тут – мягко говоря, не самый эффективный способ расходования ресурсов. На них можно было бы содержать крупное и хорошее медиа. Которое говорило бы правду без масок. Каждый отвечает сам на вопрос «бывает ли правильная пропаганда?». Я сейчас готов сказать для себя однозначно — нет. Мне очень жаль, что для этого потребовалось пройти через такую историю. Многие мои бывшие коллеги – очень хорошие люди, которые за пределами этого проекта спасают десятки жизней.
Я усвоил для себя пару грустных уроков — но я не готов молчать, «потому что так надо». Мне грустно читать про ботоферму ФБК, потому что это неправда. Возможно, вильнюсский офис был более профбкшный, но у нас были общие рабочие документы и система. Там я комментариев про плохих Ходорковского или Каца никогда не видел. Это правда не делает всю мою работу хоть сколько-то этичнее. Закончить хотелось бы цитатой, очень актуальной сегодня:
«Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя» — Фридрих Ницше.
