В Мордовской исправительной колонии №2 пропала заключенная Мария Украинец – она не выходит на связь с адвокатом уже полгода. Когда защитники приезжают в Мордовию, сотрудники колонии сообщают, что Мария от адвоката «отказалась». При этом в ноябре прошлого года женщина смогла передать записку, где сообщила о пытках. Адвокат Ольга Подоплелова пытается добиться встречи с подзащитной через суд.
Мария Украинец, в 2016 году осужденная по «наркотическим» статьям (ст. 228.1 и ст. 228 УК) отбывает срок в колонии поселка Явас республики Мордовия. Связи с Марией у защиты нет уже полгода. В ноябре женщина смогла передать записку, где рассказала о систематическом насилии со стороны сотрудников колонии, а также лишении ее права на переписку. «Начальник уже бил меня по дороге, бил по рукам, по голове, снял пиджак, я была сверху без одежды, вырвал мне волосы, повредил ногу, всем весом наступал на нее, затолкнул в раздевалку», – писала Украинец.
Это видели и слышали осужденные. Когда меня выводили из раздевалки, я успела дернуть тревожную кнопку и прибежала охрана. Далее я вскрылась в камере ШИЗО. Скорую не вызвали. Только сказали: «Сдохнешь здесь». Я вскрылась сильно три раза, выключали камеры, я без сознания валялась в своей крови. ПомогитеЗаписка Марии Украинец
Активисты проекта «Женский срок» отмечают, что ИК-2 в Мордовии известна грубыми нарушениями прав заключенных женщин – использованием рабского труда и пытками. По данным активистов, Украинец совершила три попытки суицида.
Адвокат Ольга Подоплелова пыталась встретиться с Украинец несколько раз. Она приезжала в колонию 15 января, 9 февраля, но её не допускали к подзащитной.
Адвокат обжаловала недопуски и суд признал незаконность действий сотрудников УФСИН. Но когда Подоплелова приехала в колонию 29 марта, её снова отказались пускать к подзащитной. Адвокат ждала свидания почти три часа, а затем ей объявили, что Украинец отказалась от юридической помощи. Замначальника отдела безопасности Маргарита Лашкина и оперуполномоченная оперативного отдела Оксана Коновалова предъявили адвокату бумагу, в которой предположительно содержался «отказ». «Документ не дали прочитать, взять в руки или сфотографировать», – поясняет Подоплелова.
Тогда адвокат обратилась в УФСИН по Мордовии. Сотрудники позвонили в колонию и повторили: Мария Украинец «отказалась от встречи». Там же в управлении Подоплелова подала письменную жалобу, указав, что «отказ от юридической помощи может быть сделан доверителем только в присутствии адвоката».
Но в УФСИН Мордовии не согласились с аргументами адвоката. Там сослались на п. 210 Правил внутреннего распорядка (ПВР) исправительных учреждений – в нем сказано, что заключенный может отказаться от свидания, составив письменное заявление. О присутствии адвоката в п.210 ПВР ничего не говорится.
Тогда Подоплелова решила обжаловать действия сотрудников в Гагаринский суд Москвы. Как она указала в своем иске, Конституционный Суд признал, что «ведомственные нормативные акты» не могут регулировать конституционное право на помощь адвоката. Подоплелова также отметила, п. 210 ПВР, на который ссылался УФСИН, регламентирует лишь порядок краткосрочных и длительных свиданий с лицами, не являющимися адвокатами.
Отказ от юридической помощи, данный в отсутствие адвоката, не может быть им принят как достоверный и дающий основания для расторжения соглашения об оказании юридической помощи. Обеспечение адвокату возможности свидания с доверителем, содержащимся в исправительном учреждении, является обязанностью администрации исправительного учрежденияИск адвоката Ольги Подоплеловой к УФСИН Мордовии
По мнению Подоплеловой, УФСИН и ИК-2 фактически настаивали на самоустранении адвоката от оказания юридической помощи лицу, находящемуся под их полным контролем. Она попросила Гагаринский суд признать действия администрации колонии и УФСИН по Мордовии незаконными.
В беседе с «Сотой» Подоплелова рассказала, что проблема недопуска адвокатов к доверителям, находящимся в заключении, существует давно. Сотрудники исправительных учреждений отказывают в свидании, ссылаясь на помещение человека в ШИЗО, и перевод в другое учреждение, и ложь о занятости всех комнат для свиданий – или просто вынуждают защитника ждать решения о свидании до конца рабочего дня. «Такие приемы обычно идут в ход, когда администрация хочет изолировать заключенного, который много жалуется, или хочет скрыть следы побоев», – объясняет Подоплелова.
Поэтому поданный иск ставит вопрос, который важен не только для меня и конкретной ситуации, возникшей в ФКУ ИК-2 УФСИН России по Республике Мордовия. Он касается профессиональных прав адвокатов в любых учреждениях закрытого типа, и реализации права на защиту любым человеком, попавшим в исправительное учреждениеАдвокат Ольга Подоплелова
Собеседник «Соты», осуществляющий защиту заключённых в Красноярском крае, отмечает, что ранее в этом регионе сотрудники исправительных учреждений часто не пускали адвокатов к подзащитным под разными предлогами. Но после того, как защитникам удалось несколько раз признать действия УФСИН незаконными через суд, практика изменилась.
«Распространенность нарушений зависит от региона, адвоката и персоны подозреваемого или осужденного, – поясняет адвокат, – В Красноярске есть туберкулезная больница, в которой раньше брали ордер и говорили «ожидайте», а затем это ожидание могло длиться до конца рабочего дня. Не думаю, что каждый защитник сталкивается с недопусками. Если его доверитель находится в СИЗО и согласен с обвинением и к нему нет вопросов – к нему будут пускать адвоката».
Адвокат Евгений Смирнов, сотрудничающий с проектом «Первый отдел», указывает, что примерно с 2015 года в Москве началась практика «отказов» заключенных от свиданий с адвокатами. Сначала их стали писать узники Лефортово, затем других столичных изоляторов. Позднее практика распространилась по другим регионам и в последние два года стала массовой для всей России.
«Обвиняемые по уголовным делам пишут заявление о том, что не хотят пользоваться услугами того или иного адвоката, – объясняет механизм Смирнов, – Адвокату эту бумагу на руки никто не выдает – ни копию, ни оригинал. И защита не может удостовериться в том, что подзащитный действительно отказался сам, что заявление написано почерком доверителя». При этом адвокаты не могут увидеть доверителя и узнать, отказался ли он от их помощи добровольно или под пытками.
Нужно понимать, что по делам, связанным с антивоенной позицией, защитой прав украинцев, военных или пленных, полноценная защита сегодня невозможна. И такие отказы от адвоката – способ властей скрыть сам факт наличия какого-то неудобного [с точки зрения публичности] дела, обстоятельств этого дела, пыток заключенногоАдвокат Евгений Смирнов
Смирнов говорит, что адвокаты редко добиваются успеха при попытке обжаловать такие действия администрации. Суды ссылаются на отсутствие оснований не доверять следователям или сотрудникам СИЗО. Изменить эту ситуацию, вероятно, могла бы консолидация адвокатов. «Очевидно, что речь идет о нарушении профессиональных прав адвокатов, и, значит, адвокатские палаты должны занять по этому вопросу более жесткую, четкую позицию», – считает Смирнов.
Ольга Подоплелова пока не собирается обращаться в адвокатскую палату Москвы в связи с нарушением своих прав при недопуске к Марии Украинец. «На данном этапе я не обращалась в комиссию по защите прав адвокатов, так как уже получила помощь коллег при обсуждении и формировании позиции для суда», – пояснила она.
